Судьба Сарна

Я вижу тебя. Ты здесь в поисках ответов, которые можно найти только в сказаниях. В историях, которые останутся жить после того, как Малахай и Волл нас погубят. В последний час я тешу себя надеждой, что переносимые на пергамент слова смогут меня пережить. Станут ли они снами? Или воспоминаниями?

// Отдаленное воспоминание: Биржа

Меня не оставляет дикая мысль о том, что кто-то может найти способ собирать частички воспоминаний. В таком случае ты, кто бы ты ни был, однажды наткнёшься и на этот осколок памяти. Я попрошу тебя только об одном: убей Малахая. Оборви его жизнь ради себя и всех загубленных жителей Империи... И обязательно отомсти ему за Марлену.

// Отдаленное воспоминание: Биржа

Я пишу это в надежде, что кто-то останется. Кто-то запомнит.
Солнце налито кровью. Сумрак извивается и затмевает взор. Воздух смердит страданиями. Сарн канул в пучину кошмаров.
Этот человек подавал мне кофе. Теперь он корчится на полу и вопит от видений. Из его лица лезут красные щупальца, а глаза готовы вывалиться наружу... Всё, он затих. Причитания и крики стихли. Он мёртв.
Почти все погибли. Повсюду кровь людей. Из моих знакомых выжило только двое. Оба камениты… Их кожа сохнет и сереет, на глазах обретает трупный оттенок. Их камни нечестиво сверкают. Глаза чернеют и… смотрят с ненавистью.
Каменит пожирает труп... он отвернул ему голову... и грызёт череп, как пёс. А моя голова... полна жутких видений... Как больно думать! Я вижу... ужас, завидую безмолвным трупам у моих... ног. Слова бичуют меня... покидают меня. Кругом безумие...

// Виктарио, Ветхий дневник

Сарн пал всего за час. С гор налетела буря и поглотила город. Яркий полдень растворился в непроницаемом мраке.
Я видел безумие в глазах других ученых. Наблюдал, как самые разумные из людей империи бессвязно бормотали, истекали слюной и убивали друг друга.
Я лицезрел, как Первого интеллектуала и каменита Триниана охватило нестерпимое сияние его же черепного кристалла. Триниан высох, как виноград на солнце. Превратился в жалкое, иссохшее подобие себя.
За жизнь я успел повидать, как горы Нгамакануи извергают пламя. Видел волны высотой с деревья и то, как ветра уносят воинов и ломают стены. Природа есть природа.
Но в том катаклизме не было ничего природного.

// Сиоса, "Катаклизм"

Камениты Титуса продолжают править Сарном. Теперь мы зовем их бессмертными.

// Григор, "Камениты"

... Император Титус считал, что легионеры принадлежат ему, что камениты бьют в барабан его собственного кристаллического сердца. Но когда фигура императора зашаталась и упала, сгорев в свете истинных людей, часть легиона не исчезла.
Катаклизм превратил легионеров в чудовищ, безмозглых и бессмертных. ...

// Марамоа, "Легионеры-камениты"

Я бывал в Сарне около тридцати лет назад. Тридцати странных лет… Из канализации у реки на нас бросились исчадия, которых вы зовете бессмертными. Они убили почти всех моих парней.
Эти бессмертные — мерзкая пародия на людей. Они даже и близко не похожи на приличное привидение вроде меня.

// Капитан Фейргрейвс, "Бессмертные"

Это бывшие жители Сарна... Бессмертные здесь уже сотни лет. Предоставленные самим себе, они могут не умирать веками.
Но всё-таки они смертны. Их можно убить… хоть это и нелегко.

// Марамоа, "Бессмертные"

Да, это удивительно, когда металл и камень могут двигаться и жить прямо как ты и я.
Постой. Я читала, что скульпторы Титуса размягчали свои материалы с помощью «волшебной соли» — отхода обработки камней. Это единственная связь, которую я могу найти между катаклизмом и живыми скульптурами Сарна.

// Кларисса, "Статуи"

Первая зима после Катаклизма была особенно суровой.
На окраинах Рэкласта горстки выживших
бились насмерть за последние крошки хлеба.

// Борьба за жизнь

За годы с дня, который покорёжил само небо,
холодные ветры накрыли Рэкласт снегами.
Белое-белое одеяло укутало чёрное сердце
того, кто дремал глубоко в недрах земных.

// Долгая зима

Содержание:

Судьба Сарна